О творчестве и стихоплетстве: экскурсия по моим творческим поискам
Дата:
Рубрика: Личные истории, Творчество
Мой день
Школа Юрия ОкуневаПривет, друзья. С вами Юрий Окунев.
Суббота. Вечер. Думать о срочном и важном, почему-то не хочется.
Ну что ж. Раз так поговорим о творчестве. Поделюсь с вами своими экспериментами в области стихоплетства.
Кто из нас в юности не пробовал писать стихи? Думаю, каждому приходилось сварганить пару тройку рифм, чтоб выразить неясное томление в груди, творческий зуд и прочие «души прекрасные порывы».
Помню, что в мою голову идея, что-то зарифмовать пришла одновременно с попытками разобраться – куда же это я попал, что за мир такой странный и непростой. Какие-то войны, революции, трагедии – все очень запутано и непонятно.
Так появился первый сборничек из пары десятков стихов. Карманный формат, оранжевая обложка, листочки в клетку, рисунки шариковой ручкой на полях – все очень серьезно. 
Правда, спустя несколько лет, все, что было там написано, я посчитал ерундой и сжег вместе с первым дневником. Осталось только одно самокритичное четверостишие:
Я думаю писать не грех.
Все пишут в молодости праздной,
Хоть часто пишут безобразно,
И я пишу не лучше всех.
Однако, начало было положено, и в девятом классе я написал первую песню, адаптируя ритм стихов под дворовые три аккорда. Что удивительно, она была не о любви, а о том, что детство-то тю-тю, закончилось и что будет дальше не особенно ясно.
А дальше были студенческие годы чудесные. Влюбленности, походы, романтика, и ещё около пяти десятков песен. Они настолько резко отличались по тональности, что когда удалось собрать их под одной обложкой, сборник получил название «Два мира». Жизнь – смерть, любовь – разлука: целая эпоха познания себя и мира. Приведу несколько текстов для иллюстрации.
В романтическом настроении сочинялось примерно такое:
Я сегодня не напишу ни письмо, ни песню,
Незаполненной строкой день оторочу.
Несмышленый и детский текст так интересен
Я читать буду свои сны до полночи.
Я найду в них твои глаза, твои губы,
Твои волосы я найду, твои плечи,
И натружены будут речи, пальцы грубы,
Тихим золотом обольёт зимний вечер.
Я найду мир лесов и гор, мрак каминный
И на шкурах перед огнём ласку страсти.
И неслышно ступая, ночь в платье длинном
На порог горстку снега бросит, на счастье.
Я найду там рассвет в вершинах алый, алый,
День, смешавший снега и солнце в миг улыбки.
Синим, синим огнём плеснувший небывалый
Росчерк крыльев свободной птицы в ветра клике.
А такие штуки получались, когда настроение было не очень:
Осколки брызнули в рассвет,
И звуки скомканы и тени.
Над пеплом павших поколений
Печали скорбный силуэт.
Кружится тучей воронье,
Кресты посбиты с колоколен.
Здесь все мертвы и каждый болен.
И горе каждому своё.
Здесь не смиренье-гнев и стон,
Рыдает Иисус над миром,
По железобетонным дырам
Стекает смерть со всех сторон.
И время замерло внимая,
Надрывной ноте тишины.
Истерзана кнутом войны
Земля беспомощна нагая.
А сердцем собранная боль
Нема, как слёзы на ладони,
И скачут траурные кони
По матушке России вдоль.
Были и вещи о том о сем
Я знаю, завтра в паруса мои
Ударит жизнь звенящими ветрами,
Ну а сегодня возвращаюсь к маме:
Туда, где хрусталем звенят ручьи.
Здесь можно тихо думать о своем,
Вдыхать весну, лечить любовью сердце
И на печи, на русской отогреться
От вечных драм, которыми живем.
Забыв о завтра можно засыпать,
И безмятежно, про вчера не помня,
Во сне увидеть мамины ладони
И нежно-нежно их поцеловать.
Святая, светлая, как эти сны
Руками теплыми обнимет грусть,
Окружит, заласкает — ну и пусть.
Я растворюсь в дыханье тишины.
Я буду жить мелодиями дней,
Писать на солнце радугой стихи.
Господь простит мне все мои грехи,
Жизнь станет чище, проще и добрей.
Но я покину эти рубежи
И в ветры жизни кану с головой,
И буду душу, сердце рвать и жить
И приходить, чтоб встретиться с собой.
Не скажу, что я сколько-нибудь серьезно рассматривал это свое увлечение. Когда удавалось обойтись без явных косяков в рифме и не потерять смысл, работа над текстом заканчивалась.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Кончились и студенческие годы. Однако, отношения и поиски половинки продолжались. Ощущения и переживания, сопутствующие этому увлекательному процессу, время от времени прорывались на странички дневников.
Например, так:
Кружится голова
От поцелуев млея
Запахи колдовства
Пью из ложбинок шеи.
Радости или грусть
В солнечные долины
Глаз твоих окунусь
Будем навек едины
Всё пополам и боль
Дни и любви и гнева
Буду я твой король
Ты моя королева.
Или так:
Иду под вечер не к тебе.
Так странно.
Ложусь один и засыпаю рано.
Мне снятся сны, в которых ты — икона:
Светла, задумчива и благосклонна.
Начало семейной жизни тоже не обошлось без событий и впечатлений.
Любимая!
Спасибо, Вам за ужин,
За нежность и заботу, за уют.
Но более всего за то, что нужен,
За то, что вижу, как меня здесь ждут.
Случались строчки и от имени появившихся деток.
Прохладно сегодня немножко.
Черёмухой пахнут ладошки.
Черёмуховыми цветами.
Несу я их из лесу маме.
Ну а дальше навалилась бытовуха: работа-дом-работа. Не до стихов.
Сколько было не до стихов.
Пару месяцев или годы?
Вся любовь – ежедневный труд
И забота о малышах.
Но сегодня ты далеко.
Ошалев от такой свободы,
Мысли из глубины плывут,
И ложатся на лист шурша.
Потом, как полагается, пришли трудности семейных отношений.
Велик и хрупок мир души:
Ломай, круши;
Надежда есть, что устоит:
Тебе открыт.
Тебе, мой ненаглядный слон —
Хрустальный звон.
И станет много пустоты.
Ау! Где ты?
Но и без позитива, само собой, тоже не обходилось.
Про сына Мишу.
Все тайны о нашем сыне
В стихе мы расскажем вредно-
Пусть все в окруженьи знают
На что он, вообще, способен.
Начнём, как обычно, с детства.
Далёким октябрьским утром
На свет он явился бодро,
Устроив шумиху в доме.
(Потом приезжал к нам доктор,
Хотел нас забрать в больницу,
Но мы отказались смело-
Пусть ездят туда больные!)
А дальше всё было просто:
Расти ему не мешали,
Всегда подкрепиться вдоволь
Давали, когда попросит.
А если пищал, так что же-
Мы знали, он просит спорта.
Крутили его, вертели,
И он замолкал довольный.
А если не помогало,
То, значит, мы шли купаться
В холодной воде и в тёплой
Плескались до посиненья.
Ну, в общем, был спорт нам другом
И вырос наш Миша быстро
Здоровым таким и крепким
И шустрым, как электричка.
Он любит везде полазить,
И плачут орангутанги
От зависти, от бессильной,
Когда наблюдают это.
И плачут ещё медведи,
Когда Миша мёд съедает
Большою железной ложкой,
Ни капли им не оставив.
А рыбы пока не плачут.
Не знают ещё, наверно,
Что летом другого года
Начать мы решили плавать.
И кошки молчат, как рыбы,
Когда их рукой железной
Ласкает он против шерсти
От всей, от души широкой.
Ну, в общем, все звери в Мише
Как будто души не чают.
Собак, правда, он боится —
Но это уж их проблемы.
Сказать мы хотим отдельно,
Хоть это и так всем видно,
Что любит он подкрепиться
Раз двадцать примерно за день.
Он любит орехи, фрукты
И каши, и макароны.
Ну, всё что увидит, в общем,
Сметает без промедленья.
Ещё в нём к искусству тяга
Замечена на досуге,
Когда он берёт гитару
И песни поёт, как папа.
Итог подведём такой мы:
Движенье — основа жизни.
Ну, а для движенья, ясно,
Неплохо бы подкрепиться.
Ну а потом, после большого-большого перерыва меня пробило сочинить целую поэму.
Отпуск на море, и не слишком большая загрузка на работе, создали необходимые условия. На свет появился «Сказ о славных подвигах Пупына Фатеевича – могучего русского богатыря». Страниц так на сорок, мелким почерком.
Кстати, начиная разговор о творчестве, хотел поделиться с вами именно этой сказкой. Но пересмотрел свежим взглядом и понял, что над ним надо ещё поработать. Окончательный вариант версии позапрошлого года, вновь перешел в разряд черновиков. Так, что об этом как-нибудь в другой раз.
Ну а на сегодня, думаю, достаточно.
Надеюсь, экскурсия вам понравилась.
Пишите в комментариях о своем опыте стихотворчества и вообще о чем угодно. Тема-то у нас сегодня свободная.
А я прощаюсь.
До новых встреч.
Ваш Юрий Окунев.
Ода про сына прости покорила! И юмор, и любовь в одном флаконе))))) С улыбкой и хорошим настроением пойду спать!